Вопрос кыргызско-таджикской границы во внешней политике должен иметь один из важнейших приоритетов в политической повестке двух стран, до момента его полного завершения и устранения главных конфликтных причин, которые потенциально могут привести к вооруженным столкновениям. В ближайшие годы без политической воли, без международного участия (а может быть и давления извне), без принятия стратегических решений, устранить причины, ведущие к еще более серьезной эскалации конфликта будет практически невозможно. Несмотря на режим прекращения огня, отвод войск, ситуация остается достаточно напряженной.
В этой связи должна быть проделана скрупулёзная и последовательная работа по описанию спорных участков, делимитации и демаркации границ, а также проведением работ с населением, находящихся в ситуации временами вспыхивающего конфликта. Особое значение будет иметь расширение экономической активности в приграничной территории среди конфликтующего населения: как правило развитие экономических отношений стирает остроту противоречий.
Время заниматься тушением пожаров, прикрытием контрабанды и коррупции прошло, а доверие населения к новой политической власти в Кыргызстане и Таджикистане будет определяться успехом в решении приграничного вопроса в интересах каждой из сторон.
На протяжении всей истории развития современного Таджикистана и Кыргызстана в Ферганской части соприкосновения двух стран присутствовали незначительные конфликты. С начала 2000 годов они трансформировались из стычек, называемых «кетменными войнами» до практически полноценных боевых действий с применением артиллерии и даже авиации.
Последний конфликт, уже относится рядом кыргызских и иностранных экспертов, а также Генеральной прокуратурой Кыргызстана как «военная агрессия» таджикской стороны. Так, российский эксперт по Центральной Азии, шеф-редактор научно-исследовательского центра проблем интеграции стран — участниц Евразийского экономического союза «Союзный нарратив 2050» Семен Уралов, заявил, что: «Конкретно в этом конфликте я на стороне наших кыргызстанских партнеров. В такой ситуации более сильный сосед должен быть более мудрым».[1]
Российский эксперт по Центральной Азии Аркадий Дубнов в интервью радио «Голос Америки» указал, что несоразмерная реакция таджикской стороны, с применением армии была с одной стороны, реакцией на действия кыргызских властей, пытавшихся решить конфликт по своем, а с другой – со всей совокупностью накопившихся проблем. Более того, как отмечает издание, у Дубнова создалось впечатление, что Таджикистан сумел серьезно подготовиться к любому развитию событий, стянул силы, армейские подразделения и технику [2]. Бывший первый президент Аскар Акаев также назвал события на границе «военной агрессией», обвинив nаджикскую сторону в «черной неблагодарности» за оказанную поддержку ей в период гражданской войны. Исследователь Центральной Азии Гевин Хелф в интервью Cabar.Asia отметил также по поводу начала конфликта, что: «Это организованная военная эскалация, которую запустил кто-то из высшего командования. Если это не так, то у нас есть реальная проблема с командованием и контролем в вооруженных силах с обеих сторон... Если происходит небольшая пограничная стычка, а затем вдруг у Таджикистана появляются войска на дороге в Ворух, и это распространяется по всей границе – это означает, что все системно и кто-то этим командует…» [3]. Вместе с тем и таджикская сторона обвиняла кыргызскую в агрессии.
О перемещении вооруженной техники зимой 2021 года говорили, как местные жители, так и различные источники близкие к руководству ВС Таджикистана (так автору данной статьи в личной беседе информацию о перемещении таджикской военной техники к границе рассказывали иностранные журналисты). Непосредственно перед боевыми действиями наблюдалось построение военных коммуникаций (траншей, окопов), сосредотачивались таджикские военные (об этом сообщали местные жители, к примеру в селе Максат)[4], а также, как свидетельствуют некоторые фото и видео факты, гражданское население соседней республики имело легкое стрелковое оружие, а также автоматы Калашникова, охотничьи ружья и т.д., которое как предполагается использовалось против противоположной стороны. 15 февраля этого года объединение «Чек ара» в столице провело перед Домом правительства акцию, участники которой обратились к Садыру Жапарову. Они отмечали, что таджикская сторона, ввела технику в Ак-Сай и своих военных. Указывалось, что кыргызские пограничники убрали там свой пост.[5] Авторы статьи «Последствия для гражданского населения в результате столкновений на границе между Кыргызстаном и Таджикистаном» на сайте Human Rights Watch отмечают, что: «...материалы (речь идет об одном видеоролике – прим. автора), которые циркулировали в соцсетях ... и которые были проанализированы Human Rights Watch, содержат кадры того, как вооруженные таджики в гражданской одежде обходят горящие дома, ... на территории Кыргызстана».[6]
Судя по всему, у ВС Таджикистана наблюдалась большая мобильность и координированность разными родами войск. Более того, конфликтные провокации со стороны гражданского населения Таджикистана невозможны без указания сверху. На наш взгляд, самостоятельно они на это вряд ли пошли бы. Основные материальные потери от конфликта понес Кыргызстан. Это свидетельствует о большей готовности использования силовых ресурсов Таджикистаном. Последние события продемонстрировали тот факт, что развитие ситуации шло по сценарию больше выгодного таджикской стороне, нежели чем кыргызской.
Конфликт имеет свои корни столетней (и возможно более) давности. Нерешенность проблем касающихся линий соприкосновения двух государств оборачиваясь непоправимыми последствиями выступает одним из уникальных тлеющих точек Центральной Азии с непредсказуемыми последствиями. Со стороны официальных представителей США звучала обеспокоенность тем, что данный конфликт может иметь затяжной характер. В геополитическом плане, основные выгодополучатели от любого течения конфликта будут региональные и мировые игроки, которые за свое участие могут налагать на враждующие страны определенного рода ограничения и обязательства.
Соседняя сторона не раз демонстрировала претензии на те или иные участки, носящие спорный характер. Для Таджикистана военные действия могут обернуться некоторыми ресурсными и территориальными выгодами, а также либо укреплением (в случае наращивания успеха) либо разрушением (в случае провала) выстроившейся авторитарной вертикали власти. Вместе с тем мы увидели, что таджикская оппозиция достаточно серьезно раскритиковала действия рахмоновского режима.
Военный конфликт продемонстрировал, что в глобальном информационном пространстве, у каждого государства должна быть действенная и достаточно мобильная стратегия информационной политики на разных языках мира. В этом контексте гражданская журналистика может стать действенным продолжением дипломатических отношений.
По мнению некоторых экспертов и исследователей, самая высокая степень межэтнической напряженности между Кыргызстаном и Таджикистаном наблюдается в южной части Исфаринского района Согдийской области (джамоаты Чорку, Сурх, Ворух и Шураб) и в западной части Баткенской области (муниципалитеты Ак-Сай, Самаркандек и Ак-Татыр). Этот вопрос требует серьёзного теоретического подхода в выработки политики управления этническим многообразием со стороны наших властей. При этом необходимо проводить систематически мониторинг развития межэтнической ситуации.
Сегодня особенно актуальна достоверная и исчерпывающая информация о проводимой работе межгосударственной Паритетной Комиссии по демаркации и делимитации границ, обсуждения Межправительственной комиссии по комплексному рассмотрению двусторонних вопросов, об итогах совместных встреч, а также о тех мерах, которые принимают местные органы власти. Актуальное и своевременное освещение вопросов по работе делимитации и демаркации государственной границы будет снимать множество общественных возмущений со стороны местных приграничных сообществ и у кыргызстанцев в целом.
Коррупционные составляющие конфликта обостряют и без того сложную межэтническую неприязнь. Коррупция достаточно разнообразна, присутствует во многих сферах взаимоотношений государственной и местной власти с местным населением. Коррупция выявлялась в аренде недвижимости и сельхозугодий родственникам или гражданам Таджикистана, допущении контрабанды ГСМ или допущении наркотрафика. Именно это на сегодняшний день является одной из весомых причин перекрытия государственной границы Кыргызстана с Таджикистаном, что может служить очередным элементом нарастания конфликтного потенциала, который на сегодняшний момент не может быть полностью исчерпан.
Таким образом, как мы и ранее отмечали, на наш взгляд устранением вопроса делимитации и демаркации границ не снять весь конфликтный потенциал между кыргызской и таджикской стороной. Тут безусловно нужен долгосрочный комплексный подход, с выработкой адекватной и действенной модели приграничного сотрудничества Кыргызстана и Таджикистана, чтобы постепенно и поэтапно снять напряжение. Понятно, что ни одна из сторон ни экономически ни политически не сможет «потянуть» длительное вооруженное противостояние. Вместе с тем сохраняются риски попыток молниеносного военного вмешательства (что может походить на сценарий гибридной войны, где могут быть задействованы и медиаресурсы, ориентированные на региональных и международных игроков) с целью решить в свою пользу вопросы по отдельным спорным участкам. Кыргызстану со своей стороны необходимо выработать стратегии по максимальному устранению таких возможностей.
Важно отметить, что затягивание процесса делимитации спорных территорий, коррупционные факторы на местах отражают обеспокоенность кыргызской стороны. Ведь они приводят к ползучей миграции с последующим оседанием граждан Таджикистана на кыргызских территориях. А рост населения приграничных областей соседнего Таджикистана идет куда более быстрыми темпами, чем у нас. И земель, и водных ресурсов по ту сторону границы становится недостаточно. Поэтому неконтролируемый процесс миграционных потоков в Баткенской области ставит в невыгодное положение Кыргызстан и влечет последующие риски эскалации пока еще неразрешенного конфликта.
Важным аспектом является выбор модели решения, которая будет способствовать выходу из образовавшегося приграничного кризиса. В ней должны быть непредвзято определены все элементы складывающейся проблемы: например, в какой степени противодействие носит межэтнический характер, как контрабанда и наркотрафик влияют на эскалацию, какие неформальные влиятельные акторы заинтересованы в развитии невыгодной для Кыргызстана ситуации и так далее. Как поступят обе страны: будут ли они огораживаться друг от друга или же пойдут по цивилизованному пути решения вопроса будет отражать политическую волю и будущее кыргызско-таджикской границы а также их добрососедские отношения.
Константин Ларионов
исследователь-аналитик
[1]https://24.kg/vlast/193174_kak_reshit_prigranichnuyu_problemu_kyirgyizstana_navsegda_rasskazal_semen_uralov/?fbclid=IwAR3bb7Iv6-tIE_HX6HOGHDAPDsUvcubpb9aaFoJREkSNLf0OHWB2nsZDE4c
[2]https://www.golosameriki.com/a/kyrgyzstan-and-tajikistan/5878826.html
[3]https://cabar.asia/ru/kakie-podvodnye-kamni-sushhestvuyut-v-postkonfliktnom-pogranichnom-regulirovanii
[4]https://yandex.ru/turbo/24.kg/s/obschestvo/192642_situatsiya_nagranitse_batkentsyi_pokazali_zaranee_vyiryityie_tadjikskoy_storonoy_okopyi/
[5]https://rus.azattyk.org/a/v-kyrgyzstane-ot-prezidenta-trebuyut-resheniya-problem-na-granitsah/31104976.html
[6]https://www.hrw.org/ru/news/2021/04/30/378629
фото www