Центральноазиатский регион, несмотря на большой прогресс, достигнутый за последние десятилетия, по-прежнему считается одним из наименее связанных регионов с глобальной цепочкой поставок. Об этом сообщил эксперт Центра стратегического анализа, диалога и развития в Центральной Азии (CASCADD) Пшемыслав Озерски.

Поскольку регион не имеет выхода к морю, он изолирован от мировых рынков и нуждается в преодолении различных ограничений, связанных с географической удаленностью, которые могут быть преодолены за счет развития транспортной инфраструктуры и улучшения управления транспортом, что впоследствии может снизить торговые издержки, позволяя товарам выходить на новые рынки.

Для Кыргызстана такая базовая логика стала еще более актуальной в связи с региональной и глобальной турбулентностью последних лет. Пандемия COVID-19 продемонстрировала хрупкость логистических связей страны как с миром, так и с соседними странами. В этом контексте особое беспокойство Кыргызстана вызвали строгие ограничительные и карантинные меры, введенные Китаем, которые привели к параличу логистики на кыргызско-китайской границе. Адаптация к новой реальности оказалась непростой для обеих сторон. Однако после трех лет изоляции от пандемии китайские власти решили оптимизировать свои меры реагирования на COVID-19 и открыть свои границы в начале 2023 года. Таким образом, открываются новые перспективы возрождения и ускорения торговых и инвестиционных отношений между Китаем и Кыргызстаном.

Другие торговые пути, связанные с его партнерами по Евразийскому экономическому союзу, оказались более адаптивными к Covid-19 и помогли удержать кыргызскую экономику на плаву. Хотя нынешняя социально-политическая ситуация у северного соседа Кыргызстана - Казахстана - стабилизировалась, недавние события января 2022 года показали, что страна уязвима для массовых протестов, а торговые пути не могут рассматриваться как полностью устойчивые в долгосрочной перспективе. Это следует рассматривать в контексте повторяющихся транзитных проблем через территорию Казахстана в последние десятилетия. Таким образом, в контексте экономической безопасности Кыргызстана даже транзит из других стран ЕАЭС, таких как Россия, должен учитывать потенциальное использование альтернативных маршрутов. Что на данное время проявляется в разработке властями Кыргызстана маршрута Кыргызская Республика—Республика Узбекистан—Республика Туркменистан—Российская Федерация по Каспийскому морю из порта «Туркменбаши» в порт «Астрахань».

Зависимость от транзитных маршрутов, проходящих через ЕАЭС, в очередной раз подверглась испытанию в связи с российско-украинской войной. Хотя Кыргызстан и другие центральноазиатские государства заявили о своем нейтралитете, они не смогли избежать сопутствующего ущерба, вызванного западными санкциями, направленными на изоляцию российской экономики. В то же время стремление России обойти санкции продемонстрировало важность альтернативных маршрутов и, в частности, коридора Север-Юг (INSTC), который стал жизненно важным для ее экономики.

Однако значение INSTC для Центральной Азии и, в частности, для экономической безопасности Кыргызстана должно быть дистанцировано от текущего российского военного нарратива. Приоритетом должен выступать собственный интерес, основанный на развитии потенциала устойчивого транспорта и на развитии южного направления в сторону Индийского океана как комплементарного, но и альтернативного существующим и развивающимся маршрутам. Ключевым здесь является снижение уязвимости государств Центральной Азии и стабильности регионального роста как выражения неоспоримого права на развитие для развивающихся стран, не имеющих выхода к морю (LLDCs).

Иллюстрация 1. Южные пути Кыргызстана к Мировому Океану

Иллюстрация 2. Санкционный пояс & LLDCs